Зачем и жизнь, если не делаешь из неё текста? - Только став текстом, отвердев в формулы, жизнь вполне становится самой собой.

(И, разумеется, совершенно неважно, видит этот текст кто-нибудь или нет*.)
*кроме разве что написавшего, потому что текст работает на его внутренние структуры, и это, конечно же, основная, если не единственная его задача. ( Read more... )

Сущность жизни этим не затрагивается. Это всё - даже если оно убивает - поверхностные слои.


( Read more... )

Ах, мир нужен для того, чтобы воспламеняться им, пьянеть и шалеть от него. - И это главное, а может быть, и единственное его назначение. Всё остальное вторично.

Настоящие (даже не высшие, хотя почему бы и нет, - не получается, надо думать, почти ни у кого) мужество с достоинством состоят в том, чтобы жить без надежды, не обольщаясь ею, не утешая себя сказками о лучшем будущем вообще и не будучи в зависимости от этих сказок и от утешения ими. Хотя бы уже, например, потому, что жизнь имеет смысл (и ценность ( Read more... )

Текст - это текст как таковой + его интерпретация. (Основной объём создаётся этой последней.)

Сам по себе текст - только возможность текста.

…у меня же есть (безответственная, поскольку ничем не доказанная) теория, что существует несколько степеней усложнения/упрощения пишущего в зависимости от предмета, которым он пишет - а предмет, в свою очередь, самим качеством своего соприкосновения с бумагой воспитывает душевные движения пользователя (насчёт компьютерной клавиатуры и тем более ( Read more... )

Ах, создан мир из воздуха и света. Всё остальное - их, почти ноуменальных, загустевание, оплотневание, отвердение. Разные его степени - вплоть до очень больших.

Эта воздушно-световая основа мира становится особенно очевидной ранней весной (да разве ещё поздней осенью), когда ни снег, ни листья своим чувственным мороком не застилают её.

( Read more... )